(07.09.1922-15.05.2020)
Александр Лебеднов, зенитчик и изобретатель
О том, что началась война, восемнадцатилетний курсант Ленинградского училища противовоздушной обороны узнал во время сдачи норм ГТО. Сначала курсантов предупредили только о скором отъезде, подготовили к отправлению военную технику, построили на плацу. Около трех часов держали в неведении, а в полдень включили репродуктор: Молотов сообщал о вероломном нападении фашистской Германии. Ребята еще не знали, что совсем скоро они будут защищать Ленинград, а потом и Москву от налетов бомбардировщиков.
22 июля 1941 года начали бомбить Москву. Александр Лебеднов – в составе зенитной батареи полка противовоздушной обороны: «я был уже командиром взвода, командовал такими же, как я, курсантами. До сих пор помню нарастающий в ночи гул самолета. «Немца» узнавали сразу: у него голос монотонный, неприятный, с завыванием…а голос нашего звучал, как музыка – раскатисто, ровно. Да, на всю жизнь эту музыку и мы, и жители городов тех запомнили...».
Зенитчиков перебрасывали на участки фронта, где скапливались войска для прорыва, и их надо было прикрывать от атак с воздуха. Александру Григорьевичу пришлось повоевать на Курской дуге, затем в Белоруссии: «Мы защищали мост через Припять - небольшой, но важный стратегический объект. По нему каждый день проходили десятки железнодорожных составов для фронта, по этой причине не давал он покоя немцам. Однажды какой-то отчаянный их пилот слишком снизился, чтоб сбросить на мост бомбу – и тут же задымился: мы тоже не лыком шиты! Но смотрим – направил свою машину на мост, неужели на таран пойдет? Видим – раскрылся парашют, значит, струсил, выпрыгнул. Самолет отнесло в сторону, он упал на землянку, погибли два человека. Но если бы встали эшелоны, последствия были бы еще трагичнее…».
Война для Александра Лебеднова закончилась на германско-польской границе. Двадцатитрехлетний лейтенант искал себе дело по душе – и в итоге остановился на гидроэнергетике. На Волге, около Городца как раз начиналось строительство новой ступени каскада ГЭС – Горьковской. Именно сюда Александр Григорьевич и приехал в 1950 году, и сначала пять лет проработал в Горьковгэсстрое, а потом решил остаться на действующей гидростанции.
Строили тогда быстро – восстанавливающейся стране нужна была энергия. Специалистов остро не хватало, причем не только на стройке, и на заводах, где производилось оборудование. Поэтому многие детали приходилось «доводить до ума» на месте, иногда – исправлять ошибки производственников, иногда – искать выход из безвыходных положений, причем срочно. На эту тему Лебеднов делится такими воспоминаниями: «Интересно было - иногда мелочь вроде придумаешь, а серьезная проблема решена. Например, дефицит провода был монтажного. Негде было взять. Снабженцы тогда привезли осветительную лапшу, плоские провода. Пришлось придумать такое устройство, которое бы позволило вот эту перемычку между проводами вырезать. И работа пошла».
2 ноября 1955 года состоялся пуск первого агрегата Горьковской гидростанции (сейчас – Нижегородской ГЭС) – в условиях недостроенного машинного зала, где зимой температура опускалась до 20 градусов. «Пока монтировали все агрегаты, пола под ними так и не было, представляете?! Как-то собирался к нам с визитом высокий гость из Ирана, так к его приезду настелили деревянные мостки в машинном зале, у пульта управления. Мы, работники, потом называли их «королевской дорогой», - говорил Александр Григорьевич.
Остальные семь гидроагрегатов были пущены в течение 1956 года. После завершения строительства Александр Григорьевич так и остался на ГЭС работать в электролаборатории и изобретать. За одно из рацпредложений - по регулированию мощности - ему вручили малую серебряную медаль ВДНХ. Сам изобретатель не считает это своей особой заслугой – такое было время, так его воспитали: «Это общая тенденция того времени, столько же было кружков технического творчества! Все учились на рабфаках: наши отцы, братья, сестры, старшие. Настрой был созидать, делать что-то полезное».
Была еще одна причина остаться – на ГЭС у Александра Григорьевича появилась семья. Ольга работала на станции электромонтером, единственная девушка в мужском коллективе. Так и встретились – на работе.
Александра Лебеднова помнят на станции очень хорошо – ведь за пятнадцать лет на посту начальника электролаборатории он воспитал коллектив профессионалов, многие из которых трудятся и сегодня. И гордятся тем, что их учила «живая история» Нижегородской ГЭС.
А.Г. Лебеднов: «Я не хотел судьбу иную…»
Корр. Когда Вы пришли на ГЭС и как дальше складывалась судьба?
А.Г. Лебеднов До 1955 года я работал на строительстве Горьковской ГЭС, в Горьковгэсстрое. А потом, конечно, задумался о том, чтобы остаться в коллективе гидростанции после ее пуска.
Не хотели отпускать из строительной организации, но, набрался смелости, пошел проситься на работу к начальнику электроцеха Дорофею Васильевичу Козлову, позднее он станет одним из директоров ГЭС. Он обещал подумать, а сам зря времени не терял, лично поинтересовался моей характеристикой, и только потом 1 октября 1955 года меня приняли электромонтером службы релейной защиты автоматики и измерений. И началась работа.
Пока станцию не пустили, я вместе с наладчиками настраивал оборудование. Работал с релейщиками, с измерителями. Дело было для нас новое. Лаборатория располагалась тогда в нижнем бьефе станции в деревянном здании, где помещалось строительное управление. Лев Морозов, к которому я поступил, определил меня монтером к инженеру Баимову, а уже в 1956 году меня назначили на должность мастера электроцеха.
Объемы работ в тот период были просто колоссальные. Ответственный период был, машины нужно было готовить к пуску, а потом мы их дорабатывали, ремонтировали. Я занимался испытаниями и измерениями, термоконтролем оборудования. Работа была сложная, и много ее было. Зато коллектив у нас был хороший, слаженный, все на совесть трудились.
В тот период к нам присылали большое количество сотрудников конструкторских предприятий - испытать оборудование, оценить их в работе, чтобы учесть все замечания при проектировании новых агрегатов.
В 1965 году Лев Анфимович Морозов ушел на повышение - с должности начальника электролаборатории на главного инженера предприятия. Очень грамотный специалист. Помню его с тех времен как «человека с отвёрткой», который всегда ходил с этим рабочим инструментом, потому что всегда надо было что-нибудь поправить: что-то отключилось, где-то включение не прошло, а он знал и умел абсолютно все. После него руководителем был Новиков Валентин Михайлович, затем в 1968 году - Мелибеев, потом - Золин, а в 1974 году на должность начальника лаборатории меня назначили. Я работал до1990 года, до выхода на пенсию.
Корр. Насколько масштабно выглядело строительство станции?
А.Г. Лебеднов. Стройка разворачивалась очень быстро. Помню, как приезжал испытывать трансформаторный пункт, там надо было заземление проверять, счетчики. Что увидел? Котлован, две перемычки, тогда основное русло Волги разделялось еще на рукав – Воложку. Между Волгой и Воложкой был островок, так вот как раз эту Воложку перекрыли двумя перемычками вверху и внизу. Была шпунтовая стенка забита, причем, впервые именно на строительстве нашей ГЭС применили вибропогружение металлического шпунта, а потом опыт распространили и на другие станции.
Затем началось возведение насыпей плотин. Потом, чтобы обеспечить строительство, по левому берегу был прорыт канал для судоходства.
Подстанций было очень много, оно и понятно - на левом берегу был уже бетонный завод, шлюзы строились, земснаряды подключали. Знаете, почему островки, где сейчас дачные участки в районе шлюза, называют «Прорези», так и говорят – у меня дача в «Прорезях?» Потому что земснаряды проходили и прорезали там грунт, выработки делали. Грунт выбирали оттуда гидравлическим способом, через трубы отправляли на подсыпку плотин. А название осталось.
Народ, рабочие жили на Финском посёлке. Там находилось и управление, и администрация. Действовал клуб. Были и общежития, но основная масса народа ютилась в частных квартирах, в домах, в деревнях Шеляухово, Палкино, Сологузово. Около 15 тысяч рабочих одновременно трудилось на строительстве, но я слышал, что на пике работ число их увеличилось до 25. И громада сооружений росла прямо на глазах, в быстром темпе.
Время всегда поджимало: Горьковская энергосистема страдала от недостатка электроэнергии, да и центральная часть страны в ней остро нуждалась. Не только за счет своей дешевизны, но и за счет того, что это энергия мобильна и станция с нуля в течение одной-двух минут набирает полную мощность. Это очень удобно. Для регулирования в случае аварий каких-нибудь, отключений тепловых станций, которые заново набирают нагрузку крайне медленно, им надо не один час, ни два, а может и полдня, чтобы «раскочегарить котлы», поднять давление.
Наконец, 2 ноября 1955 года состоялся пуск первого агрегата. И это был главный праздник для строителей ГЭС.
Корр. Как собирали агрегаты, если машинный зал еще не был достроен?
А.Г. Лебеднов. Это было проблемой для нас, все проходило в сложных технических условиях. Преодолевали трудности, в чём-то проявляли рабочую изобретательность. Пока монтировали все агрегаты, пола под ними так и не было, представляете?! Вспоминаю, в какой-то год собирался к нам с визитом высокий гость из Ирана. Так вот, к его приезду настелили деревянные мостки в машинном зале, у пульта управления. Мы, работники, потом называли их «королевской дорогой».
Корр. Какое оборудование монтировали в первую очередь?
А.Г. Лебеднов. Прежде всего, турбины, генератор. А остальное оборудование монтировалось по особой пусковой схеме. Силовые трансформаторы ставились капитально. Выдавать энергию надо через них, поэтому делали на века. А вот вспомогательное оборудование – были времянки. Например, долго работали насосы патерны, которые установили еще при строительстве для откачки воды из протечек. Потом заменили, конечно. Насколько знаю, сейчас систему осушения мои коллеги на станции снова обновляют.
Корр. Расскажите о людях, с которыми вам довелось работать?
А.Г. Лебеднов. Козлов Дорофей Васильевич. Человек очень умный, внимательный к людям. Приходилось с ним часто сталкиваться и по работе, и по личным вопросам. Не забуду, как помог, когда тяжело заболела жена, Ольга Петровна, которая тоже работала на ГЭС электромонтером, ее положили в балахнинскую больницу. Давал транспорт, отпускал навещать. Отзывчивый очень.
Лев Анфимович Морозов. Морозова я уважал, как специалиста, и как человека, доброй души. Он очень многому учил нас. Я помню, даже организовывал нам занятия специальные, не считался со своим временем. Он уже тогда был главным инженером, и на любой вопрос, который ему задавали, был готов был ответить. К нему даже шли механики с вопросами. Он знал обо всём, вплоть до последнего винтика на станции. Я его очень уважал. Он стоит этого уважения.
Нифантий Фомич Силантьев. Это был профессионал, дотошный до мелочей специалист. Мне приходилось с ним сталкиваться по вопросам гидроизмерений. Много было дискуссий, иногда сильно спорили, но всегда находили решение. Он занимался на станции рационализаторской работой.
Корр. А у вас были рацпредложения?
А.Г. Лебеднов. Конечно. Сколько было уже не помню, но активно в этом участвовал. Иногда мелочь вроде, а серьезная проблема решена. Например, дефицит провода был монтажного. Негде было взять. Снабженцы тогда привезли осветительную лапшу, плоские провода. Пришлось придумать такое устройство, которое бы позволило вот эту перемычку между проводами вырезать. Сделали очень просто. Делали это с Галкиным. Галкин там вообще очень много предложений давал. Сделали устройство небольшое, закладывается туда два лезвия, засовывается провод, берется конец провода и протаскивается, получается два провода. Проблема решена
А еще мы с ребятами сумели сделать электрический переносной термометр, очень хороший, маленький, удобный. Опустил - на приборе видишь температуру. За что получили вознаграждение. А вот пытался я ввести автоматическое измерение, к сожалению, не получилось.
А еще какие были разработки?
Делалась у нас разработка групповое регулирование активной и реактивной мощности, специалисты поймут. Сначала подключили устройство, которое могло поворотом маленькой рукоятки регулировать активную мощность. С виду просто ящичек – красиво и очень удобно. Меня это заинтриговало – надо по реактивной мощности аналогичное сделать. Заказал у механиков ящичек, и там соорудил всю электрическую часть, там электроника в основном. Получилось неплохо, потом на ВДНХ за это получил малую серебряную медаль.
Корр. Интерес больше профессиональный был, или и материальное поощрение привлекало?
А.Г. Лебеднов. И то, и другое. И материально, и технический интерес. У меня - больше второе. Хотелось упростить, усовершенствовать. Это общая тенденция была со школьных лет, столько же было кружков технического творчества! и в авиамодельном занимался, и в химическом, и самостоятельно дома. И семья, конечно, свой тон задавала. Все учились на рабфаках: наши отцы, братья, сестры, старшие. И вот такой общий подъем был учиться, интересоваться чем-то, он и создавал такую ауру – что- то делать полезное.
Корр. Как вы относитесь к тому, что сейчас на станции идёт замена оборудования, комплексная модернизация?
А.Г. Лебеднов. Это важно и правильно. Все-таки всякая машина имеет свой срок службы. Генераторы рассчитаны на тридцать лет, а они уже второй срок вырабатывают. Сложный это период и ответственный. Тем более, заменить все надо так, чтоб процесс обновления не помешал работе гидростанции.
Корр. Как вы считаете, работа в энергетике воспитывает в человеке какие-то дополнительные качества, особое отношение к своему делу?
А.Г. Лебеднов. Я так скажу. Работа в энергетике и опасна и ответственна. Такое состояние иногда у меня чувство недоверия бывало даже к самому себе. Все ли ты сделал правильно? Не поверите, даже, порой дома после работы думал: а всё ли сделал правильно, ведь за твоей спиной ответственность величайшая, жизнь людей! Особенно у релейщиков. Сейчас, возможно, чуть проще работать. Вместо одной защиты установлены аж пять степеней защит. Одна не сработает, так другая. Застрахованы на 100 процентов. В наше время такого не было. Вот я одно время был высоковольтником, подаешь напряжение, высокое, смертельно опасное.
Так что глаз да глаз нужен был всегда.
Корр. Вспоминаете часто эти годы?
А.Г. Лебеднов. Горьковская ГЭС - это вся моя жизнь, я ведь больше нигде и не работал до ухода на пенсию. Как включился в работу на станции, так не мыслил никогда о том, чтобы уйти куда или место работы сменить. Хотя, конечно, нюансов разных много было, тонкостей, сложностей. И, конечно, память об этом этапе моей жизни навсегда останется со мной, как часть меня самого, как я сам.
(Интервью 2015 года)
ПАО РусГидро
